Георгій ПОЧЕПЦОВ, rezonans.asia
Пропаганда є у житті будь-якої країни. Питання лише в тому, наскільки далеко використовує її держава, наскільки сильно модель пропаганди відхиляється від реальності. Якщо Північна Корея може повністю занурювати населення в щастя шляхом пропаганди, то по суті кіно також можна вважати варіантом пропаганди, але де такі відхилення від реальності вважаються методом мистецтва. Промені чучхе і промені кіно спотворюють, але в одному випадку ми маємо політичні цілі, в іншому — цілі мистецтва. В останньому випадку в нас заздалегідь закладено право на подібну трансформацію, у разі політики навпаки йдеться про відповідність реальності.
СРСР був країною пропаганди. У цьому випадку влада могла запитувати у пропаганди, як у дзеркальця в казці: «хто не світліший за всіх миліший». І отримувала зрозумілу відповідь, бо питала сама в себе. Пропаганда будувала світ позитиву у головах. Пропаганда шукає не правду, а правильну правду.
Пропаганда конструює минуле, сьогодення та майбутнє. Підставою пропаганди є повторення потрібного безліччю способів. Все — від медіа, освіти, літератури та мистецтва — вишиковується за єдиними лекалами. Пропаганда змушує любити тих самих людей, вона єдина і у своїй ненависті.
Пропаганда спрямовано породження єдиних моделей поведінки й мислення. Це пов'язано з тим, що чим різноманітніше виявляється масова свідомість, тим складніше ним управляти, хоча б тому, що треба шукати аргументи для різних верств суспільства. А люди часто не хочуть, щоби ними керували.
Можна говорити про певну, хоч і умовну, «таблицю множення» для пропаганди. В ідеалі пропаганда має поширюватися без перешкод, породжуючи у відповідь автоматичну реакцію. Сьогоднішня пропаганда навіть «зайшла» в нішу розважальності, прикладом чого стали телепередачі В. Соловйова, де поведінка ведучого, його суперечки створюють додаткову «привабливість» для масової свідомості.
Згадаймо, що в такі передачі навіть експерти набираються за рівнем «рукави», саме такий термін пролунав у мережі. СРСР теж базувався на пропаганді, але важко уявити крики в студії і вигнання експертів і в пізньому СРСР, і в часи Левітана. Але радянська пропаганда працювала, умовно кажучи, у «безповітряному просторі», коли інформаційні простори країни не могли порушити жодного ворогу. Відповідно, і будь-яка людина говорила те, що потрібно, або мовчала.
Продовження мовою оригіналу
Иная система стала появляться, когда в СССР отменили глушение зарубежных радиопередач, что и стало первым шагом к концу. Жесткая пропаганда плохо выдерживает конкуренцию, проигрывая ей по многим параметрам. Конкуренты не имеют ограничений в виде обязательности пропагандистского канона: о себе — только позитив, о врагах — только негатив.
Пропаганда — это бесконечное говорение, которое даже не дает возможности задуматься. Когда пропаганда материализуется в виде школьного или вузовского учебника, человек начинает учить и повторять ее истины ради оценки.
В начале перестройки, кстати, передачи «Взгляд» и другие создавались, чтобы отвадить молодежь от радиоголосов, раз уж их разрешили. Однако на следующем этапе развития эти передачи окрепли и уже сами стали работать на разрушение СССР. Хотя это уже было естественным во времена перестройки, когда начался демонтаж всей страны. Советскую идеологию объявили неправильной, сбросив всех вождей с пьедестала.
Условная «конкуренция» сообщений в медиа, которые в советские времена даже назывались по-иному — СМИ, строилась по той же иерархии, по которой было построено государство. Никто не мог спорить с сообщением, поступившим из точки иерархии более высокого порядка. Городская газета, к примеру, не могла спорить с тем, что было сказано в газете ЦК. Это делали только «чужие» радиоголоса, чем и привлекали к себе внимание.
В советское время реально неоднозначные сообщения все равно прорывались, но только из-за рубежа. Можно вспомнить 1968 г., когда было вторжение в Чехословакию. Но это было исключительным событием, в норме же все знали лишь все то, что знать было положено. Была мощная система цензуры, которая отсеивала даже намеки, а не только негатив из публичного пространства.
Если переиначить слова песни, то можно сказать о времени СССР: «нам пропаганда и строить, и жить помогает». Пропаганда создавал позитивный образ того что было вчера и будет завтра, не говоря уже о сегодня. Она была настолько мощной, что человек, находясь в какой-то негативной ситуации, думал, что он исключение, и завтра все наладится. Тотальная пропаганда заполняла не только газеты, но и литературу, искусство, кино. Пропаганда с улиц и площадей приходила в квартиры, не оставляя человека наедине даже дома. Был, как помнится, такой анекдот. По телевидению выступает генеральный секретарь. А это высшая точка всей иерархии. Зритель переключает один канал, второй, третий — везде выступает генсек. Он щелкает на последний канал. А там товарищ в костюме машет ему угрожающе пальцем, говоря «Я тебе попереключаю».
Кстати, Брежнев, находясь в хорошем расположении духа, как-то сказал своим помощникам, а говоря современными словами — спичрайтерам: «Вы все пишите-пишите, но когда я выйду и скажу это, все меня будут цитировать»…
В системе единой иерархии пропаганда говорила одно и то же, но разными голосами. Разные типы медиа типа литературы и кино говорили то же, но в более развлекательном ключе, в рамках которого сохранялась та же иерархия ценностей. Условно говоря, предатель не мог быть героем киноповествования. Эти жесткие рамки могли нарушаться, и то лишь частично, только в периоды типа оттепели. Тогда тексты «приблизились» к уровню человека, заговорив о его проблемах, а не о проблемах государства. Литература и искусство всегда были определенной «отдушиной», поскольку пропаганда в них не могла быть слишком прямолинейной.
Сегодняшний мир явно стал жестче, чем он был когда-то. Это отражается в том, что люди стали чаще испытывать стресс. Особенно сейчас во время войны, которую нельзя в России называть войной, а только специальной военной операцией.
Социологи дают такие результаты: «По данным Ромир, в июне менее половины россиян (41%) отметили, что испытывали стресс. Каждый второй ответил, что не испытывал стресс в прошлом месяце. Затруднялись с ответом 9%. При этом в Москве стресс испытывают более половины респондентов (54%) – это значимо больше в сравнении с другими регионами. Согласно результатам исследования, чаще стресс испытывают женщины (45%), чем мужчины (36%). Наиболее велика доля людей, подверженных стрессу, в возрастном промежутке от 35 до 44 лет. Меньше всего – среди молодежи до 24 лет и среди старшего поколения (60 лет и более). В 2021 году, в отличие от июньских данных, напротив, именно молодежь и пожилые люди чаще были подвержены стрессу. Оценивают стрессовое состояние на 9-10 баллов 15% россиян. Лишь 4% оценивают свой стресс на уровне до 2 баллов. В среднем уровень стресса россиян оценивается в 5,7 баллов. Такую оценку показывает как Москва, так и Россия в целом» [1].
Стресс — это результат непонимания того, что происходит, когда человек ищет выход из непонятной ситуации и не может его найти. Именно в такой период все бросаются к любым источникам информации, надеясь найти там ответы на свои вопросы.
СССР не мог дать ответ своим гражданам, поскольку жизнь на экране и на улице могли кардинально отличаться. Проблемы были, они накапливались, но их подавали не как системные ошибки, а как случайные отклонения.
«Человеческими» голосами политические комментаторы заговорили только во времена перестройки. Некоторые из них пытаются говорить еще и сегодня. Например, В. Коротич, прожив десять лет в США, вернулся не в Украину, а в Подмосковье. При этом он активно используется российской пропагандой. Есть такой закон, что массовое сознание лучше воспринимает слова авторитета.
11 — 12 февраля 2022, например, Коротич активно говорил в Комсомолке, что российского вторжения в Украину быть не может. Все это интересно читать сегодня, как он тогда, как бывалый контрпропагандист, опровергал: «Сейчас американцы, придумав это грядущее вторжение, под это дело сваливают что угодно. Переправки сотен тысяч тонн чего угодно, миллиардов — на вооружение. Если бы не было этой фантазии про немедленное вторжение, это было бы делать почти неприлично. Это и сейчас неприлично делать. Но они это делают, придумав причину. И Байден просто играет свою роль. Он непременно позвонит сегодня Путину и будет того пугать грядущими санкциями за вторжение. Путин будет уверять, что никакого вторжения не будет. Байден будет: ну что вы, у нас есть сведения. Если бы это было запланировано, я думаю, что у нас все-таки в стране не идиоты. (То есть, об этом бы и говорили, и писали бы.) Я, кроме разворота в «Комсомолке» недавно, нигде не читал никаких вариантов о том, как Россия может вторгаться в Украину. Дело в том, что нет этого. У нас, если бы, действительно, мы о чем-то такой думали, все-таки существуют определенные правила. У нас была бы колоссальная пропаганда на этот счет. И уже тысячу раз объяснили бы, для чего это необходимо, как наши войска уже просто вынуждены и уже будут вторгаться через силу, но никуда от этого не денешься. Ничего этого у нас не происходит» ([2], см. также [3]).
Бывалый пропагандист учит сегодняшних: «Существуют — понятие информации и понятие пропаганды. В советское время у нас была только пропаганда, информации, в общем, не было. Да, какое-то время, мы пытались что-то делать, чтобы информация существовала отдельно, а пропаганда — отдельно. А сейчас они во многом перепутаны, и, с этой точки зрения, самыми популярными людьми стали те, кто сообщает нам пропагандистские слухи, а не информацию» [4].
Его советы особо и не нужны. Внутри страны Россия и без него удерживает высокий уровень одобрения войны. И пока люди сами не столкнутся с ее негативными результатами, уровень этот будет падать медленно.
Другой игрок пропагандистского фронта, который в роли военного эксперта обучает с телеэкранов имеет вообще неоднозначную биографию. Он готов не только разрушить все и вся, но и объяснить это широким массам. Это И. Коротченко.
Обстреляли Одессу, он тут как тут, не взирая на то, что это и чужой город, и война вроде не объявлена, поучает: «Любая цель военного назначения на территории Одессы будет выявляться и уничтожаться. Что касается заявлений Зеленского, то комментировать слова политического клоуна бессмысленно. Пусть кричит, мы будем наносить удары так, как делали это и раньше» [5].
Уволенный из армии по моральным причинам, злые языки говорят о педофилии, Коротченко наполняет свою официальную биографию фейковыми данными, начиная с образования, которое было иным, чем он заявляет, чтобы сделать ее «красивой» [6]. Но это биография в своем собственно журнале, реальность совершенно иная иная. По этой причине о ней и пишут иные [7]:
— «В 1994 году офицерская служба Игоря Коротченко внезапно завершилась. Он был уволен в звании подполковника по подпункту 2 Г пункта 2 статьи 49 федерального закона «О воинской обязанности и военной службе». В 1994 году это означало: «Если военнослужащий перестал отвечать установленным к нему Законом требованиям». Иными словами, это самая дискредитирующая статья, по которой только мог быть уволен офицер из Вооруженных Сил. Так на самом деле выглядит послужной список «комментатора по всем вопросам». Взводом, ротой, батальоном не командовал. В боевых действиях не участвовал. Орденами и медалями не награждался. На учебу в академию вида Вооруженных Сил не направлялся»;
— «Чтобы в полном объеме отдавать себе отчет в компетентности очередного комментария, полученного от лжевыпускника Военной академии им. М. В. Фрунзе»;
— «Случай, конечно, уникальный. Общественный совет при Министерстве обороны длительное время возглавлял подполковник запаса, изгнанный из рядов Вооруженных Сил по самой дискредитирующей статье. В МВД России, слава богу, до этого как-то недодумались – поставить во главе аналогичного органа неоднократно судимого вора в законе. А дискредитант и прогульщик Игорь Коротченко занимался «формированием положительного имиджа Вооруженных Сил» (и, кстати, под патронатом своих опекунов из Минобороны продолжает заниматься этим и в настоящее время). Вот уж воистину – педофила назначили заведующим детским садом. А что касается «формирования имиджа», так от одного этого словосочетания густой запах распила бюджетных средств ну просто бьет в ноздри».
И этот человек не сходит с телеэкранов и газет со своими комментариями о войне, которую боятся называть войной. Поэтому для нее нужны такие профессионалы.
Настоящие профессионалы недоумевают: «Коротченко не специалист решительно ни в какой сфере. Он обладает образованием в объеме провинциального военного училища (больше нигде и никогда не учился). На малозначительных офицерских должностях Коротченко прослужил в Вооруженных Силах всего 12 лет. Не командовал ни взводом, ни ротой. И уволен из армии в звании подполковника по крайне позорной статье. Практического опыта работы в ОПК даже в качестве рядового инженера господин Коротченко не имеет. Поэтому руководство Военно-промышленной комиссии и члены Общественного совета председателя Военно-промышленной комиссии при правительстве России должны знать, что когда Коротченко тянет руку в желании очередной раз выступить (точнее, выскочить, выпрыгнуть), перед ними находится дискредитант (у любого нормального мужчины волосы дыбом встанут, когда он узнает, за что выгнали Коротченко из рядов Вооруженных Сил) и прогульщик (с последнего места работы он с треском уволен за многочисленные невыходы на службу). А ценность выступлений Коротченко находится в полном соответствии хотя бы с историей присвоения ему воинских званий в запасе – как всем известно, одних и тех же по два раза. А с 1999 по 2007 год полковником он и вовсе представлялся незаконно [8].
И это главный военный пропагандист, рассуждающий о «специальной военной операции», теневая сторона жизни которого не менее занимательна: «Только ленивый не знает в Москве и России (а представители военного ведомства при этом смущенно отводят глаза), что господин председатель:
Так что у российской общественности есть все основания полагать, что на подобные должности военное ведомство в лице статс-секретаря – заместителя министра обороны Российской Федерации генерала армии Николая Панкова (а именно по его ведомству проходит Общественный совет при Минобороны) отбирает людей исключительно по отрицательным признакам» [9].
И учит он всех не только с экрана, но и в своем журнале. «Его» журнал «Национальная оборона» настроен более чем решительно, печатая такие советы своих авторов: «Используя слабое законодательство и факт размещения офисов на территории других государств, иностранные соцсети формируют выгодную им «социальную реальность», допуская до людей только ту информацию и только в том формате, которая создаст «правильную» картину мира, вызовет нужную реакцию – в том числе и во время избирательного процесса. Страна в данном случае значения не имеет – влияние оказывается в глобальном масштабе. Одним из инструментов манипуляции является маркировка ресурсов с противостоящим мнением как «прогосударственных», в сложных случаях – уничтожение аккаунтов, без объяснений и без восстановления. Еще одной проблемой слабого контроля над социальными сетями со стороны российских властей является рост фейковой информации и тотальное отсутствие медиа-грамотности в обществе: пользователи не в состоянии отличить факты от фактоидов, и с равной степенью доверия воспринимают любую информацию, становясь зависимыми и управляемыми. Несмотря на то, что соцсети пытаются бороться с фейками, успехи фактчекинга в них пока вызывают сомнения. На мой взгляд, причина этому – двойные стандарты в формировании информационных потоков, деление информации не на правдивую и ложную, а на «свою» и «чужую». Сейчас мы видим, как эти технологии используются в регулировании протестных настроений в Беларуси. И в преддверии наших выборов 2024 года можно предположить, что на небольшой сопредельной стране с населением, по менталитету и политическим предпочтениям сходным с российскими, происходит своего рода «обкатка сценария». Который, будучи реализован в России, создаст взрывоопасную общественную обстановку и дестабилизирует нашу страну. Этого можно избежать, приняв упреждающие меры государственного масштаба и существенно повысив медиаграмотность российских интернет-пользователей» [10].
Хоть говорил Коротич, что военного вторжения не может быть, оно длится по сегодняшний день. Так что можно переиначить пословицу: скажи мне, кто тебе советует, и я скажу тебе, кто ты…
Коротич прямо перед войной 22 февраля говорил: «Я вообще плохо представляю, чтобы Россия в здравом уме, надеюсь, она в таковом и пребывает, могла начать войну. Нет, тут, скорее, речь идет о предотвращении войны и предотвращении всех тех обстрелов, которые ведутся. Хоть в Украине знают только, что обстреливают эту самую Украину, а никто не знает об обстрелах, которые ведет украинская армия на территорию ДНР и ЛНР. Давайте подождем немного. Сейчас только начинает все завариваться. Но хочется верить, что заваривается мир. Признание Россией новых государств — ДНР и ЛНР — это прямой путь от войны к миру» [11].
Есть еще один интересный поворот истории: «Апофеоз депутатской эпопеи Коротича и Евтушенко наступил, когда грянул августовский путч 1991-го: оба оказались… в США. Редактор «Огонька» прибыл туда ещё до начала путча – и счёл за лучшее сдать обратный авиабилет в Москву. Заключив контракт с Бостонским университетом, Виталий Алексеевич преподавал в нём до 1998-го. Евтушенко тоже уехал вместе с семьёй в город Талсу, штат Оклахома, подписав контракт с местным университетом; он жил там постоянно, время от времени наведываясь в Россию. Один из американских русскоязычных авторов Юрий Колкер язвительно пишет: «Евтушенко оказался в Америке — там, где деньги. Он даже не скрывает этого, так прямо и говорит в интервью: поехал за деньгами…». Судя по всему, Коротич отлично понимал, что на родине его невозвращение будет расценено как позорное, неприличное бегство. Журналист Евгений Додолев рассказывает в своей книге «Красная дюжина», что в декабре 1991-го Виталий Алексеевич приехал ненадолго в Москву и отказался дать Додолеву интервью, с неудовольствием задав ему вопрос: «Это что же получится: вы здесь патриотически голодаете, а Коротич в очередной раз сваливает в Америку?» [12].
Кстати, в завершение статьи говорится так: «Коротич живёт сегодня под Москвой, соорудив в лесу трёхэтажный дом с забором трёхметровой высоты и ведя вполне эпикурейский образ жизни. «Смотрю, что хочу, сажусь на крыльце в шезлонге и читаю газеты, – рассказывает он в одном из интервью, благостно и эйфорически посмеиваясь, неуловимо напоминая при этом статуэтку китайского божества. – Виски попиваю. Понимаете, жизнь – она ужасно приятная штука». Когда слушаешь эти откровения – само собой всплывает в памяти из нетленной советской классики: «Паниковский вас всех продаст, купит и снова продаст, но уже дороже…»» (там же).
Пропаганда и пропагандисты живут слаженной жизнью. Пропаганда государством хорошо оплачивается и будет оплачиваться, что их должно вполне радовать. Причем в данном случае, как видим, радость их вполне искренняя, а не напускная, как в их публичных выступлениях.
Литература
