Георгій ПОЧЕПЦОВ, rezonans.asia
Пропаганда покликана переконувати. Але легко переконувати підлеглих та складно вільних людей. Тому часто пропаганді доводиться як фокуснику робити хибні рухи, щоб відвернути масову свідомість убік. І тоді перемагає більш захоплююча новина, ніж правдивіша…
Людина — це, умовно кажучи, інформаційна тварина. Він не хоче і не може жити без інформації. Вона для нього така ж важлива, як і їжа.
Пропаганда є найчіткіше організованою інформацією, оскільки в цьому випадку домінує не стільки випадково-новинний характер, а системно-пропагандистський. В результаті те, що відповідає моделі світу, який утримується пропагандою, може з'явитися на екрані як новина. Вона завжди підтверджуватиме те, що каже пропаганда, і ніколи їй не суперечити.
Радянська пропаганда була максимально серйозною, її можна було конспектувати, такими були карбовані фрази, які проголошувалися диктором. Левітан був такою ж частиною війни, як міністр оборони чи сам Сталін... Люди асоціювали образ і голос Левітана з тим, що він говорив.
З цієї причини нам говорили завжди, що Левітан був проголошений особистим ворогом фюрера. Проте особливих особистих ворогів, як виявилося, Гітлер не мав. Хоча Левітан був вписаний до списку осіб, яких слід було заарештувати у разі захоплення Москви. Однією із причин було бажання німців, щоб саме Левітан зачитав по радіо інформацію про німецьку перемогу.
Голос Левітана став голосом влади. Свого часу йому навіть довелося читати по радіо багатогодинну доповідь Сталіна. Все це й створило образ, який поєднав у масовій свідомості диктора та важливу інформацію.
У нормі ми комунікативно споживаємо те, що готують інші. Зазвичай ми шукаємо, наприклад, сайти, які відповідають нашим уявленням про дійсність. У поодиноких випадках ми можемо придивитися до сайту «ворогів», щоб переконатися в тому, що вони вороги, і ми їх правильно не читаємо.
Умовний ворог викликає більше емоцій, ніж умовний друг. Біологічно ми орієнтовані на пошук ворогів, оскільки наявність їх може завдати багато шкоди. Ми навіть тренуємося на ворога у разі перегляду кіно. Адже найпопулярніші серіали це ті, де вороги стоять серед головних героїв. Це тренування на ворога характерне для культури з найдавніших часів. Казка будується на заборонах та їх порушення, як виявив В. Пропп. Червона шапочка та Івасик-Телесік подають у палітурку подій тільки тому, що не послухалися старших і не підкорилися забороні.
Пропаганда, працюючи в емоційному полі, опускає глядача на рівень дитини, оскільки намагається не пустити її в раціональний простір. Згадаймо типові малюнки, що зображують ворогів. Їхні обличчя огидні та жахливі. Їхні пози лякають. Це, звичайно, «паперовий» страх, але він вибудовує реальність у голові. Тим більше, що одним із завдань пропаганди є «розлюднення» ворога. Звідси виникли безпідставно завдання Росії у вигляді денацифікації та демілітаризації України, які не зрозуміло населення. Росія навіть проводила окрему нараду на тему, як пояснювати ці цілі війни, яка називається спецоперацією.
Продовження мовою оригіналу
Пропаганда является самой четко организованной информацией, поскольку в этом случае доминирует не столько случайно-новостной характер, а системно-пропагандистский. В результате то, что соответствует модели мира, удерживаемого пропагандой, может появиться на экране в качестве новости. Она всегда будет подтверждать то, что говорит пропаганда, и никогда ей не противоречить.
Советская пропаганда была максимально серьезной, ее можно было конспектировать, таковы были чеканные фразы, которые провозглашались диктором. Левитан был такой же частью войны, как министр обороны или сам Сталин… Люди ассоциировали образ и голос Левитана с тем, что он говорил.
По этой причине нам говорили всегда, что Левитан был провозглашен личным врагов фюрера. Однако особых личных врагов, как оказалось, у Гитлера не было. Хотя Левитан был вписан в список лиц, которых следовало арестовать в случае захвата Москвы. Одной из причин было желание немцев, чтобы именно Левитан зачитал по радио информацию о немецкой победе.
Голос Левитана стал голосом власти. В свое время ему даже пришлось читать по радио многочасовый доклад Сталина. Все это и создало образ, соединивший в массовом сознании диктора и важной информации.
В норме мы коммуникативно потребляем то, что готовят нам другие. Обычно мы ищем, к примеру, сайты, которые соответствуют нашим представлениям о действительности. В более редких случаях мы можем присмотреться к сайту «врагов», чтобы удостовериться в том, что они-таки враги, и мы их правильно не читаем.
Условный враг вызывает больше эмоций, чем условный друг. Биологически мы ориентированы на поиск врагов, поскольку наличие их может принести много вреда. Мы даже «тренируемся» на врага в случае просмотра кино. Ведь самые популярные сериалы — это те, где враги стоят среди главных героев. Эта тренировка на врага характерна для культуры с самых давних времен. Сказка строится на запретах и их нарушениях, как обнаружил В. Пропп. Красная шапочка и Ивасик-Телесик подают в переплет событий только потому, что ослушались старших и не подчинились запрету.
Пропаганда, работая в эмоциональном поле, опускает зрителя на уровень ребенка, поскольку старается не пустить его в рациональное пространство. Вспомним типичные рисунки, изображающие врагов. Их лица отвратительны и ужасны. Их позы пугают. Это, конечно, «бумажный» страх, но он выстраивает реальность в голове. Тем более что одной из задач пропаганды является «расчеловечивание» врага. Отсюда возникшие безосновательно задачи России виде денацификации и демилитаризации Украины, которые не поняло население. Россия даже проводила отдельное совещание на тему, как разъяснять эти цели войны, именуемой спецоперацией.
Пропаганда не может работать с полутонами, поскольку она нацелена на массовое сознание. В ней все должно быть понятно с первого взгляда. Пропаганда как советский художник-карикатурист из журнала Крокодил, который легко мог рисовать на обложку журнала оскал американского империализма — чем страшней, тем лучше… Это такое фиктивное изображение, поскольку никто не знает, как может выглядеть американский империализм, тем более его оскал… Воображаемый персонаж с таким же воображаемым оскалом… Но впечатлял массовое сознание. Его даже сейчас можно вспомнить.
Пропаганда — это особый вид коммуникации. В рамках нее разрешено уходить от правдивости в пользу успешности. По этой причине в ней обычно частное выдается за общее. Например, газета напишет «Франция осудила…», а на самом деле это будет не Франция, а один французский депутат, или один политолог, которого цитируют…
Системно поле воздействия можно представить в следующем виде:
— личная коммуникация: один передает одному, можно слушать/не слушать в зависимости от статуса говорящего, интересности сообщения;
— массовая коммуникация: мощная передача — от многих одному, но поскольку это получают все, такая квази-индивидуальная передача дает массовый эффект;
— интернет-коммуникация в соцсетях: много говорящих — много слушающих, эффект воздействия увеличивается, поскольку возникает иллюзия своего участия в роли говорящего.
У человечества есть множество инструментариев воздействия, и все они с той или иной частотностью используются. Возьмем два из них: искусство и пропаганду.
Искусство — это разрешенный бунт. Пример: черный квадрат. Здесь для продвижения необходимо только новое, что особенно наглядно видно по художникам. Пропаганда — это, как правило, старое. Иногда это даже возрождение примитива в виде вкуса и запаха войны. Лозунги «убей фрица», «убей немца» пришли от известных писателей во времена войны — Эренбурга и Симонова. Это эмоциональная реакция самого простого вида.
Эмоции, кстати, важны не только для войны, они также продают в бизнесе. Там тоже люди «покупают» эмоции. Это эмоция, в которую попадает покупатель, пользующийся товаром.
Пропаганда заменяет (подменяет) эмоции. Осуществляя призыв в армию, государство не использует смерть как символ, хотя в случае войны именно она становится частотной. Пропаганда «продает» войну как силу и героизм воина. Вполне вероятная смерть остается за пределами внимания.
Государство очень чувствительно к недопуску противоположного мнения к публичном поле. В России раньше иноагентом становился тот, кто мог получить гонорар из иностранного источника. Сегодня достаточно туманного определения — находиться под иностранным влиянием.
При этом особый язык возник для описания войны, даже само это слово стало запрещенным, поскольку оно несет негативные ассоциации. По этой причине люди, которые его придерживаются, массово отправляются за рубеж, поскольку оттуда это делать не так опасно. Никакие ухищрения не помогают, например, жителя Нижнего Новгорода оштрафовали на 30 тысяч рублей (это 490 долларов) за то, что «обособил слово «спецоперация» кавычками, что, по мнению суда, «безусловно свидетельствует об ироническом, противоположном, пренебрежительном значении вышеуказанного слова»» [1].
Пропаганда расцветает особенно в те времена, когда стреляют. Тогда все становится сложнее, включая взаимоотношения государства и гражданина. Государство забирает себе все права, оставляя гражданина более бесправным, чем он был до этого. И это делает его гораздо более послушным.
Исторический опыт тоталитарных государств должен нас учить тому, как опасно бороться со своими собственными гражданами. Ни один из тех далеких методов управления сознанием не выжил в современном мире.
Исследователи фашистской пропаганды приходят к такому выводу о связи насилия и пропаганды: пропаганда становится дополнением к насилию, а насилие предпосылкой пропаганды [2].
И еще одно наблюдение. Немецкая пропаганда строилась на том, что с помощью манипуляции ментальными и изобразительными образами пропагандист создает постановочную реальность. Он демонстрирует только часть образа зрителю, чтобы он дополнил остальное. Это помешает рациональному анализу смысла его слов.
То есть перед нами снова способ «убийства» рацио в пользу эмоций. Причем это эмоции, пришедшие из прошлого. Это можно было сделать с помощью использования слов войны 41-45 гг. Тогда это были достаточно кровавые эмоции, поэтому они способны заглушить любое рациональное понимание. При этом позитив войны Россия забирает себе, попутно забыв, что миллионы украинцев и казахов тоже имели свой вклад в эту войну, а украинские города были оккупированы. Их оставили врагу.
Пропаганда любит рядится в одежды справедливости. Государство начинает обвинять всех, кроме себя. Кстати, государства вообще редко принимают вину на себя. Как писалось в басне И. Крылова: «У сильного всегда бессильный виноват»…
Самым главным инструментом пропаганды становится переписывание информации в тех терминах, которые усиливают вред для врага и пользу для себя. Человек реагирует на такого рода подсказки, получая с ними и иную модель мира. Теперь уже он может и сам «понимать» происходящее в соответствии с скрытно навязываемой ему моделью. Это такая своеобразная когнитивная операция.
Приведем примеры из анализа, сделанного на материале этой войны, которую побоялись назвать войной: «слово «захват» Минобороны никогда не использует — вместо этого российская армия «берет под контроль» города и села Украины. Для боев на улицах городов в брифингах тоже есть специальное слово: их называют «зачистками» – естественно, от националистов» [3].
И еще: Националисты, боевики, нацисты — военнослужащие ВСУ; Взять под контроль — захватить город, село или населенный пункт Украины; Блокировать — российская армия ведет бои на подступах к городу, но не может его захватить; Зачистка— затяжные бои на улицах населенных пунктов; Плановая перегруппировка войск — отступление российской армии; Специальная военная операция — война» (Там же).
Когда нашим сознанием управляют специалисты, мы начинаем жить не в реальном мире, а в том, который строят они в нашей голове, используя когнитивный инструментарий. При этом основным фактором влияния становится точка зрения, которую удерживает телевидение.
Телевизионный монолог «глушит» любые другие точки зрения. Это можно еще раз подтвердить социологией. Мы справедливы, когда телевизор говорит о нас, что мы справедливы. Мы сильны, когда так считает телевизор. Тем более это говорят с экрана всем знакомые лица… А у них существует уже заранее наработанный уровень доверия, оплаченный государственными деньгами…
В результате этого неусыпного труда В. Соловьев и Н. Михалков заняли первое и второе место в рейтинге инфлюенсеров, перейдя с пятого и седьмого соответственно [4]. У Скабеевой почему-то восьмое, у Галкина — девятое, а у Собчак — десятое, хотя в прошлом у нее было первое. Это вызвало резкую обиженную реакцию Собчак: «Очень хорошо настроения народа показывает новый рейтинг от Romir — 50 главных инфлюенсеров. Лидеры общественного мнения среди россиян. Весной, когда все только случилось, на первом месте была я, на втором — Дудь. Но время идет, пропаганда работает, настроения меняются и люди нуждаются в оправдании происходящего, чтобы смириться с этим, чтобы чувствовать, что они – «за добро». А где лучше всех этому убеждают? На телевидении. Вот мы и видим в лидерах Соловьева, Михалкова (и странно, что не с ними же Скабеева). А Дудь и я, со своими позициями, на 10 месте…» [5].
Такие рейтинги среди зрителей говорят о том, что «правильные» журналисты уже заняли почетное место в головах и уходить оттуда не собираются. И психологически это естественно. Если не хочешь проблем, переходишь на точку зрения и даже язык власти.
Канада назвала тридцать имен российских пропагандистов, на которых наложила свои санкции [6]. Есть и они и в Списке Путина, который составляет Форум свободной России [7].
Но есть и «мозги» всей этой системы — в политическом плане — Сурков [8] и в медийном — Соловьев [9]. Правда, Сурков уже успел уйти в тень, а Соловьев, наоброт, поднимается все выше. Многие заговорили, что появилась новая ветвь власти — медиавласть. И по этой причине, в отличие от советских времен, Соловьев может вступать в перепалку с губернатором [10 — 12]. Медиареальность стала в результате важнее подлинной. Подготовка к войне, именуемой спецоперацией, началась с зачистки медиа и «говорящих голов», которые были оппонентами власти. И только потом пришли ракеты, о которых теперь никто плохого слова сказать не может.
Пропаганда удерживает массовое сознание в постоянном напряжении. А пропагандисты в этом спектакле выступают в роли актеров, на которых падают свои лишения. Например, на две виллы В. Соловьева на озере Комо в Италии стоимостью 8 миллионов евро наложен арест [13], а еще их пытались сжечь [14]. Видимо, те, кто не любит пропаганду… Кстати, даже Д. Песков попал под раздачу. В нем не увидели достаточно воинственности. Правда, Г. Павловский объяснил эту критику аппаратной борьбой: «Одни видят в этом выгодную для них политическую атмосферу более радикальную, более враждебную внутри страны. Какая-то часть военного лобби хочет продолжения [спецоперации], хотя я думаю, что армия в целом вряд ли представлена этим лобби. Есть простая аппаратная конкуренция. Внутри всего блока коммуникационного, информационного блока Кремля — а это одна из ветвей власти — идет яростная борьба за позиции. Так что здесь, конечно, присутствуют идеологические моменты, можно сказать, так называемой «партии войны»» [15].
Пропаганда сильна, когда сильно государство. Пропаганда — это выдача на гора готовых решений. А это не всегда оказывается возможным.
Литература
