Георгий Почепцов
Мы живем во многих пространствах одновременно. Главные из них – физическое, информационное и виртуальное. Сегодня, когда коронавирус перевел людей на карантин, он занизил роль пространства физического, зато завысил статус информационного и виртуального пространств. Нам не хватает новостей, поэтому растет статус информационного пространства. Мы, получив много свободного времени, завышаем в результате статус виртуального пространства в нашей жизни. Наше время перетекло из физического пространства в информационное и виртуальное. А человек задается и определяется тем, где он живет, где проводит больше своего времени. В результате для многих сериалы стали жизнью, а жизнь – телесериалом. Кстати, то ли по наущению властей, то ли по собственной инициативе многие стриминговые сервисы на какой-то срок открыли бесплатное пользование своими ресурсами, еще дальше уводя людей от реальной жизни. Это явно увеличивает вероятность того, что мы на все будем реагировать по моделям героев телесериалов. Медиаграмотность должна направить свое внимание на то, чтобы увести нас от виртуальных ролевых моделей в пользу жизни.
Политика всегда конфликтна, коронавирус тоже оказался не только медицинской, но и политической проблемой, поэтому он вызвал череду конфликтов: и внутренних, и международных. Политики, и правительства постепенно "сжигают" свои биографии и свое будущее, хотя они лишь частично могут нести вину за то, что происходит. Но для населения именно их вина первична. Если они не смогут перевести эту вину на кого-то другого, то отвечать придется именно им.
Коронавирус – это источник множества фейков, которые начинают бродить в сети. Фейки всегда готовы дать нам руку и повести за собой. В той "темноте", которую принес с собой коронавирус, мы готовы ухватиться за любого, кто покажет нам выход из этой ситуации.
Однако коронавирус – слишком глобальная проблема, его не может решить локальное правительство. Коронавирус – достаточно специфическая проблема, медицинские вопросы трудно решать бюрократическими указами. Коронавирус – проблема с большой долей неопределенности, а бюрократия хорошо работает только с повторяющимися проблемами, хотя и их она не способна решить окончательно, поэтому они и являются повторяющимися. Вспомним, как элементарный приход снега каждый год становится неразрешимой проблемой для городской бюрократии.
Своей главной задачей государство считает расширение пространства управляемости, пытаясь включить туда слова и мысли граждан. То есть подчинить себе не только публичное, но и приватное пространство. Тоталитарное государство имеет для этого больше возможностей, чем государство демократическое. Но и последнее тоже не отказывается от этих же целей. Big data дает ему для этого новые возможности, поскольку поставляет для этого объективный материал, позволяющий осуществлять такое влияние. Интуиция все равно остается работающим инструментом политтехнологов или спичрайтеров, но теперь она может опираться на объективное портретирование как сторонников, так и противников. Их ментальная карта будет известна, что привело также к изменению метода: теперь это не микротаргетинг, а психологический таргетинг.
Теперь работают не только фейки, но и в этой роли выступают обвинения государств друг против друга. Это самый дешевый на сегодня способ входить в головы людей и менять в ней системы и приоритеты, то есть производить когнитивную операцию над массовым сознанием. Сегодняшний коронавирус дал для этого новые возможности, поскольку уровень неопределенности в мире стал достаточно высоким, и люди ищут недостающие информацию и логические связи, пропавшие в этой новой картине мира. Утрируя можно сказать: с коронавирусом мир потерял картину мира, и множественные когнитивные операции, которыми заняты ключевые игроки, пытаются восстановить модель мира в своих интересах. В них они играют главные роли по спасению мира, а те, кто был и остается врагами, обвиняются во всех бедах.
Малая проблема – малый враг, большая проблема нуждается в большом враге. Сегодня – враг даже больше обычного. С другой стороны, враги, известные по прошлым "дружелюбным" схваткам, воспользовались и этой, чтобы ослаблять своих противников.
П. Стано, спикер ЕС по иностранным делам и представитель EastStratcom Task Force, службы, созданной ЕС для борьбы с дезинформацией, говорит об используемых Россией нарративах: "Вы можете найти абсолютно все. Просто дайте волю воображению, и вы найдете пример такой дезинформации. Например, связанные с Россией медиа утверждали, что новости о распространении коронавируса – фейк, поскольку коронавируса не существует. Через несколько дней те же медиа сообщили, что, на самом деле, это смертельная угроза человечеству и речь идет о конце света. Постепенно это развилось в нарратив о конце Евросоюза, поскольку распадается Шенгенская зона, европейские государства не демонстрируют ни малейшей солидарности и не помогают друг другу. «ЕС разваливается, это конец Запада», «коронавирус – это биологическое оружие, созданное в военных лабораториях» – и здесь вы снова можете выбирать: «в военных лабораториях» США, Великобритании, также упоминался Китай и страны Запада. У них большой арсенал лжи. Иногда это даже не обязательно должен быть фейк. Это может быть противоречивая информация, чье-то мнение... Но их цель – наводнить противоречиями информационное пространство и социальные сети, чтобы запутать людей и ослабить их уверенность в себе. Чтобы ослабить уверенность в том, что их государства и системы здравоохранения смогут с этим справиться. Именно поэтому это столь опасно" [1].
Как видим, политика заходит в проблему коронавируса со всех сторон. Старые враги получают новые обвинения, в результате чего возникают новые конфликты. При этом информационные конфликты не разрешаются чисто информационно. Требуется желание не одной, а двух стран конфликта приостановиться, а в период разгара пандемии это невозможно. Так что международная обстановка будет накаляться еще больше, что одновременно отражает непростую ситуацию с вирусом. Чем будет хуже ситуация с ним, тем сильнее должны "стрелять" обвинения, тем сильнее будет выпячиваться роль "врага", реального или придуманного.
Вот мнение Китая, направленное против США: "Очернение Китая не поможет американской стороне скрыть факты, а перекладывание вины не поможет прогнать вирус, отметил Чжао Лицзянь, добавив, что международное сообщество может выиграть битву против пандемии только благодаря согласованным усилиям. "Мы призываем американскую сторону больше сосредоточиться на уничтожении вируса и ускорении экономического развития", -- сказал официальный представитель МИД КНР"" [2].
США формулируют свои обвинения в более мягкой форме, говоря, что они ищут информацию о том, что вирус пришел не с базара, а из уханьской лаборатории [3]. Это заставило впервые заговорить представителей лаборатории, опровергающих эти обвинения [4].
Но это есть и будет распространяться, поскольку реального ответа на вопрос никто не дал, а данный тип ответа вполне соответствует конспирологической настроенности людей. Ведь увидев воочию врага, реального и воображаемого, человек наконец получает возможность хоть как-то понять ситуацию, дать ее хоть какое-то квази-логическое понимание.
Так что Китай хорошо подошел на это пустующее пока место. О нем пишут так: "Что только ни называли причиной вспышки заболевания: от спланированной или случайной утечки штамма вируса из Уханьского института вирусологии (эта весьма сомнительная версия распространилась через социальные сети, особенно через параноидальные посты в гонконгских и тайваньских аккаунтах Фейсбука, а теперь активно поддерживается консервативными изданиями и защитниками военных интересов Запада) до склонности китайцев к употреблению «грязной» и «странной» пищи, поскольку происхождение вируса связывают с летучими мышами или змеями, которых продают на полулегальном «мокром рынке», специализирующемся на диких и редких животных (хотя источником вируса в итоге оказался не он). Обе версии подпитывают атмосферу ненависти и способствуют укоренению типичных предрассудков о Востоке, которые так распространены в журналистских материалах. Некоторые издания уже не раз отмечали эту особенность. Но и они в первую очередь концентрируются на культурном аспекте восприятия вируса, гораздо меньше внимания уделяя более губительным процессам, которые остаются незамеченными за медиа-истерией" [5].
Китайская система здравоохранения перестал быть той, которая была в социалистическом прошлом, что порождает недовольство населения: "Многострадальная система здравоохранения порождает ужасающие общественные волнения. Каждый год от рук разъярённых пациентов или, ещё чаще, родственников умерших во время лечения больных, погибает несколько медработников и десятки получают травмы. Последнее на данный момент нападение произошло в канун Рождества: в Пекине врач был заколот насмерть сыном пациентки, который считал, что его мать умерла в больнице в результате халатного отношения. Согласно опросу среди врачей, насилие на рабочем месте пережили 85% — поражающее воображение число; по данным другого опроса, проведённого в 2015 году, за предыдущий год 13% врачей в Китае подвергались физическим нападениям. Китайские врачи принимают в четыре раза больше пациентов, чем врачи в США, и при этом получают менее 15 000 долларов в год — меньше среднего дохода на душу населения (16 760 долларов), тогда как в США средняя зарплата врача (около 300 000 долларов) почти в пять раз больше среднего дохода на душу населения (60 200 долларов)" (там же).
Мы не можем требовать от этой системы, как, кстати, и от нашей, работы высокого уровня. Ее не может быть без соответствующего уровня образования, медицинской науки и оплаты. Люди продолжают работать, поскольку у них нет другого выбора. Они просто часть системы, а она не дает им возможности распрощаться с ней.
В борьбу с коронавирусом включились мировые техгиганты. Google, почтой которого пользуется полтора миллиарда людей, борется лавиной писем от киберпреступников, которые стали паразитироваться на теме коронавируса [6]. И это понятно, поскольку она вызывает автоматическую реакцию. Например, они пишут, что ВОЗ плохо работает, предлагая установить свои приложения для получения более достоверной информации, или предлагают с их помощью осуществить благотворительный вклад в эту борьбу. 99.9% таких писем удается обнаружить и заблокировать. А их в день набирается 18 миллионов.
Эта проблема стала и международным, и внутренним конфликтом [7 – 8]. Причем это нагнетание происходит не столько между правительствами и разведкам и, а выплеснуто наружу, поднимая градус внутренней жизни. Хотя названный враг лучше неназванного снимает ответственность с внутренних правительств, когда медицинские системы почти всех стран оказались не готовы к пандемии.
У нас отсутствуют аналогии по отношению к коронавирусу, что затрудняет его понимание [9]. А на непонятное и непонятое трудно породить оптимальное решение в ответ. Мы не знаем, ни что это, ни то, как нам от него спасаться. И даже не знаем ответ на наш любимый вопрос: кто виноват?
Профессор М. Митчелл из Института Санта-Фе проводит такие аналогии. Они важны, поскольку та или иная ментальная модель в нашей голосе предопределяет наше реагирование. Если рассматривать это как сезонный грипп, то и беспокоиться нечего. Если это бедствие, то надо скупать туалетную бумагу. Когда же мы будем рассматривать ситуацию как войну, то здесь ситуация усложняется – люди становятся более националистическими, растет ксенофобия, приостанавливаются гражданские права, политики берут вверх над людьми [10].
И вполне естественно, что США обвиняют Россию [11], а Россия – США. CNN констатирует: "Дотянуться до США является частью долговременного плана Путина, направленного на подрыв доверия к США как важному решительному игроку глобальной системы, подорвать наши союзы, а затем создать множество устойчивых источников напряжения между Дональдом Трампом и его собственной командой в сфере национальной безопасности. Чем более успешной в этом будет Россия, тем меньше давления она получит от объединенного западного лагеря" [12].Это говорит Э. Вейс, вице президент по исследованиям Фонда Карнеги по проблемам международного мира.
Любая проблема остается таковой еще долго после ее окончания. Последствия психологической травмы от коронавируса останутся у всех: от обычного украинца, который не может сдать тест, до куршавельского, правда, последние быстро нашли себе даже отдельные специальные палаты в Украине.
Медицина, наука и образование являются лакмусовыми бумажками, по которым можно определять степень современности страны. Украина давно проиграла гонку в этих сферах. И тут дело не только в деньгах, на которые часто ссылаются, тут же проблема в головах. Уже ушли те головы, которые могли создавать новое. А деньги, даже когда они появятся, головы не заменят. Сегодняшнее образование уже не способно их создать. А коронавирус не столько принес новые проблемы, как вскрыл старые.
Литература
За підтримки Федеративної Республіки Німеччина
Якщо вам сподобалася стаття – читайте схожі публікації в блогах на сайті АУП – https://www.aup.com.ua/category/blog/
