Трамп пришел к президентству во многом благодаря Твиттеру, считая и неоднократно подчеркивая, что традиционные медиа контролируются демократами, поэтому они не пускают его к избирателям. А так он сам стал своим медиа. Трамп и Твиттер долгое время были неотделимы друг от друга для массового сознания. И после того, как он лишился Твиттера, пришло запоздалое признание, что в Твиттере Трамп все же был гением.
Перечисляются такие уникальные моменты его твитов: “Аккаунты политиков в Twitter скучны. Им не хватает непосредственности, являющейся главным удовольствием чтения общественного деятеля в социальных сетях, а не в новостях. Гений Трампа заключался в том, что он использовал Twitter так же, как обычные люди используют социальные сети: плохо. Его опечатки, его регулярная клевета, его бездумное повторение неточных новостей с заведомо ненадежных веб-сайтов: именно эти проблемы исторически пытались избежать официальные сообщения общественных деятелей” [1].
То, что Трампа забанили вызвало неоднозначную реакцию во всех странах, а не только США. Это привело к серьезной дискуссии и взволновало даже некоторых первых лиц по всему миру.
А. Мирошниченко видит, к примеру, такие последствия: “сделан гигантский шаг к прекращению цифровой вольницы и усилению регулирования. Против Трампа, против пользователей, а скоро и против цифровых магнатов. С одной стороны, владельцы платформ впервые без оговорок показали свою власть над пользователями и контентом. С другой стороны, правительства испугаются этой власти и будут ужесточать госконтроль над интернетом. Ангела Меркель, например, уже высказалась критически в адрес «Твиттера» за бан Трампа. Критикуют «Твиттер» и во французском правительстве. Регулирование соцсетей скажется и на пользователях, особенно в авторитарных странах. Преследование в интернете «за экстремизм» получило мощный импульс. Наступает новый режим цифрового присутствия. Например, появятся идеи какой-нибудь обязательной идентификации. И во многом из-за первого пункта, ускорится так называемая «балканизация интернета». Страны будут вводить свои суверенные нормы [2].
Дж. Дорси, возглавляющий Твиттер, объяснил это решение оффлайновыми последствиями слов Трампа: “Вред в оффлайне как результат слов в онлайне очевидно реален, и это прежде всего управляет нашей политикой и применением права в первую очередь” [3]. Треть твитов Трампа уже имела предупреждающие знаки после того, как голосование закончилось [4]. Это привело к тому, что его сторонники сместились на сеть Parler [5]. Это были сторонники конспирологии QAnon, антиправительственные экстремисты и белые супремасисты Потом ее тоже отправили только в онлайн [6]. Тем самым для белых супремасистов осталтся только Telegram [7]. А он принадлежит П. Дурову, на неизвестной широкой публике основе помирившемуся с российскими властями, которые пытались поставить его под контроль. И в результате всех этих изменений Telegram стал вторым по скачиваемости приложений у американцев [8]. Сейчас Дуров объявил о его монетизации [9].
В результате всего этого на Telegram свалилось счастье. П. Дуров опубликовал список глав государств, которые открыли свои Telegram-каналы за неделю: “президент Турции Реджеп Эрдоган и президент Бразилии Жаир Болсонару. Помимо них, каналы вTelegram завели главы Украины Владимир Зеленский, Узбекистана Шавкат Мирзиеев, Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор, Тайваня Цай Инвэнь, премьер-министры Израиля Биньямин Нетаньяху, Сингапура Ли Сянь Лун и Эфиопии Абий Ахмед Али. Дуров предположил, что это «крупнейшая цифровая миграция в истории человечества». Он также заявил, что каналы в Telegram стали единственным прямым способом для лидеров мнений, чтобы надежно связаться со своей аудиторией” [10].
И еще: “Вместе с политиками пришли и их сторонники. С начала января численность пользователей Telegram превысила 500 млн. В App Store и Google Playмессенджер Дурова занимает первое и второе место в топе бесплатных приложений”.
Прямое управление своими сторонниками и привело Трампа ко второму импичменту, поскольку его сторонники “электризировались” его постоянными призывами. После атаки на Капитолий были заблокированы многие аккаунты, чтобы затормозить такого рода эмоциональные реакции и их не менее яркие последствия [11 – 13].
И. Яковенко внес эти изменения в медийные итоги года: “Twitter не имеет отношения к свободе слова. Они занимаются только продвижением радикальной левой платформы, где разрешается свободно говорить одним из самых злобных людей в мире”, – заявил Трамп и пригрозил, что создаст собственную платформу. Особенностью 2020 года стало то, что основные медийные события окончательно переместились из традиционных СМИ в цифровые платформы. Война Трампа с главными из них – Twitter, YouTube, Facebook – стала в минувшем году, пожалуй, одним из центральных событий в медийной сфере. Вряд-ли будет преувеличением утверждение, что Трамп стал президентом США благодаря Twitter и вопреки откровенной антипатии абсолютного большинства наиболее влиятельных СМИ. Он был не первым из политиков, кто использовал социальные сети для прямого общения со своими избирателями, но именно он превратил Twitter в оружие индивидуального уничтожения оппонентов и массового поражения нелояльных к нему социальных групп и корпораций” [14].
Напавшие на Капитолий люди входят в группу сторонников конспирологии, поскольку в среде республиканцев их больше, чем в среде демократов. Дж. Ушински, один из ведущих исследователей конспирологии в США (его сайт https://www.joeuscinski.com/) говорит, что 50% американцев считают, что медиа необъективны и 30% их связывают эту необъективность с теорией заговора. Он пишет: “Демократы больше верят медиа, поэтому только демократы с сильным конспирологическим мышлением могут увидеть конспирологию в медиа. Республиканцы верят в теории конспирологии медиа или из-за связи с элитами, или из-за проигрыша Ромни” [15].
Человек не так рационален, настолько, как нам кажется. У него все еще пещерный мозг, где на первом месте стоит поиск опасности. Отсюда тот факт, что фейки распространяются в соцмедиа в несколько раз быстрее чем правда. Если наша модель мира искажена или как-то искривлена, то наши решения становятся неверными и неточными. Тем самым мы будем только усугублять опасность…
Вспомним борьбу с вышками связи 5G, поскольку именно они способствуют коронавирусу, как считают конспирологи. Или то, что большой процент людей, включая врачей, в принципе отказывается вакцинироваться. Два американских соцопроса дают такую цифру нежелающих вакцинироваться среди граждан: 37% – один (Gallup), 40% – другой (Pew).
Есть даже партийные различия: 75% демократов готовы вакцинироваться, но только 50% республиканцев. Есть различия и по иным параметрам, например, расовые и этнические: 83% американцев азиатского происхождения готовы, афро-американцы – только 42% [16].
Профессор социальной психологии В. Свами из Кембриджа говорит о роли конспирологического нарратива как средства мобилизации людей в политике: “Трамп и люди вокруг него использовали конспирологический нарратив не для того, чтобы убеждать людей, а для того, чтобы их мобилизовать их, чтобы втянуть в кампанию ” [17].
Теория заговора – это системное объяснение мира, верное с точки зрения массового сознания и неверное с точки зрения науки. Поэтому можно считать, что теории заговора возникли вместе с человечеством. Мир всегда был опасен и нуждался в объяснениях, чтобы стать понятным. А понятное уже не так страшно…
Не так страшно и то, что часто повторяется, оно, наоборот, может стать ближе. Археологи нашли в мире места очень древних больших поселений с числом людей не менее миллиона. Именно в тех точках они считают, что возникла религия: боги появились после возникновения таких больших поселений, поскольку там начали интенсивно молиться (ежедневно или еженедельно), то есть возник информационный и виртуальный повтор, и люди поверили в богов. Боги появились не до, а после больших поселений. Есть такой закон нашего сознания, в том числе на нем строится пропаганда, большой повтор приводит к тому, что мы эту истину считаем правдой, так как правда это то, что легко приходит на ум, не требуя проверки на достоверность.
Первой теорией заговора традиционно считают рассказ о рептилоидах, которые постепенно захватывают землян. Это вариант тех же инопланетян, которые, перевоплотившись в людей, теперь правят нами. Теории заговоров “прорываются” в художественную литературу. Это “Тайная доктрина” Блаватской, это “Дракула” Стокера. В фантастике Netflix (сериал “Академия Амбрелла”) тоже есть инопланетянин-рептилоид [18]. Британская королевская семья считается потомками рептилоидов, поэтому британская империя так сильна. А еще есть масоны, иллюминаты… и абсолютно все правят и правят нами.
И мудрость змей у разных народов идет из очень далеких времен, когда, как считается, Змеи-Драконы открыли людям все знания. По другому и не объяснить, как наши сегодняшние ужи и гадюки могли бы стать символами мудрости…
Конспирологию и заговоры тоже опровергают вовсю, но это, как представляется, только усиливает их. Чем больше пишут о влиянии Бильдербергского клуба или Сороса как о несущественном явлении, тем сильнее они воспринимаются как значимые.
Те, кто верят в разные теории заговора, имеют и общую черту – они особо не верят в науку и часто акцентируют важность свободы и право выбора. То есть это “болевые точки”, на которых строится распространение конспирологии. Мы все хорошие люди, но мы не можем и не должны думать одинаково. И когда возникает сложная ситуация вперед вырываются эмоции, а не рациональные мысли.
В мире всегда будет больше вопросов, чем ответов. И тут появляется потребность в объяснении. Так, двенадцать процентов американцев верят в теорию рептилоидов. Мы тоже верим, если не в заговор рептилоидов, то в заговор олигархов… И сразу мир становится как бы понятнее, потому что в бессмысленном мире человеческий разум жить не хочет, а может, даже и не может.
Пандемия принесла совершенно особенную ситуацию, но не дала внятных ответов, что это и когда оно закончится. А нашему сознанию нужен ответ. И еще такой, которому мы поверим, поскольку именно это мы и ждали. И тут нам на помощь приходит конспирология. Чем страшнее “враг”, тем сильнее воздействие такой конспирологии.
А это все эмоции, эмоции, эмоции… С пандемией пришла инфодемия, когда стало порождаться множество самых разных объяснений ситуации. Соцмедиа идеальны в этом плане для индивида: он может не только услышать то, что он хочет, но даже сказать всем то, что он хочет. Такого никогда раньше до эры интернета не было. Был монолог из традиционных медиа, условно говоря обязательный для всех. А теперь информационное раздолье, где каждый может найти то, что ему нравится. И более того – он может сказать то, что ему хочется.
Вспомните, как Билла Гейтса обвинили, что с помощью вакцинации он хочет ввести во всех нас микрочипы, и он-то виновен и в пандемии поэтому. В России к этой войне против Б. Гейтса приложил руку и Никита Михалков… Правда, в результате его тогда впервые отлучили от телевидения.
Конспирология играет на идентичности и идеологии. “Антимасочники”, например, у американцев говорят, что это нарушает их конституционные права, как и социальное дистанцирование нарушает их демократические свободы. Идентичность – это то, как мы видим себя и хотим, чтобы другие тоже видели нас такими. Именно так подается информация и дезинформация, например, о здоровом образе жизни.
Ученые фиксируют: “Дезинформацию о Ковиде-19, спрятанная в идеологический брендинг, ведет к распространению инфекции, принося существенный вред, включая увеличение числа смертей, госпитализаций, финансовых потерь, способствует росту дискриминации и стигматизации, искажая научные представления. Формируется представление и поведение, имеющее обратный эффект на принятие превентивных медицинских стратегий” [19].
Население в целом всегда мыслит традиционно, оно более подвержено штампам, пришедшим из прошлого, и опирается на них. Ему просто некуда спешить. А возможно, оно просто не хочет делать лишних движений, устав не столько от реальных изменений, как от их попыток, которые ни к чему обычно не приводят.
В одной советской кинокомедии звучали слова песни о сложности жизни тех, кто родился в понедельник. И давался ложный рецепт спасения, позволяющий выходить из этой ошибочной модели мира:
Вроде не бездельники, и могли бы жить.
Им бы понедельники взять и отменить!
Таких “понедельников” в наших головах очень много, и они предопределяют наши действия.
Конспирология опасна своими последствиями в реальной жизни, поэтому она не может оставаться без внимания общества и государства. Главная сложность, как и в случае борьбы с фейками – скорость реагирования, а точнее ее отсутствие. Сегодня когда мы живем в мире децентрализованного порождения информации все должно быть гораздо быстрее, чем раньше. Но быстроты реагирования нет, поэтому конспирология и фейки чувствуют себя более уютно, чем раньше. Интервенции должны быть направлены в первую очередь против источников. Человечество в принципе все время производит информационный шум из некачественной информации. Когда мы получаем близкие сообщения из разных источников, для нас это служит доказательством их правдивости.
Интересен и вывод по анализу инфодемии в связи с вирусом: когда она стала глобальной, люди стали опираться на более достоверные источники, что говорит также и о том, что “инфлуенсеры” также стали более объективными из-за этого [20]. То есть в начальный период кризиса люди готовы принимать любую информацию, потом нарастает количество более проверенной и достоверной информации.
Для борьбы с дезинформацией должны возникнуть соответствующие службы быстрого информационного реагирования, причем нужно стараться размещать свою реакцию на той же платформе. Часто же бывает наоборот, и опровержение на самом деле распространяет неверную информацию уже новым пользователям.
Надо воспользоваться уже имеющимся европейским опытом. Например, французы внесли в свой закон норму не более 24 часов для размещения опровержения, а англичане требуют разграничивать обман сознательный типа дезинформации, когда ложь распространяют вместо правды, и обман случайный, когда человек не думал обманывать, а просто сам так считает. То есть надо доказывать сознательное распространение лживой информации.
Связка 5G и Ковид анализировалась специально. Люди здесь характеризовались тем, что они считали, что хотят открыть всем правду [21]. Это достаточно распространенное явление сегодня. Во Франции, например, полтора миллиона людей остались без связи после поджога вышки 5G [22]. Обратим внимание на то, что это уже действия, а не просто слова. Правда, новые технологии всегда встречали сопротивление населения, причем часто очень активное.
Массовое сознание в принципе является запаздывающим по сравнению с индивидуальным, оно все время скорее в прошлом, чем в будущем. Можно даже сказать, что разные поколения движутся в будущее с разной скоростью. Кто-то в него успевает, а кто-то будет ждать следующего поезда…
Писатель А. Иванов связал конспирологию со временем постмодерна, в котором мы обитаем сегодня. Вот несколько его замечаний [23]:
– “Мы живем в эпоху постмодерна, когда все, в том числе историю, начинают объяснять конспирологически. Яркий пример — «Новая хронология» Фоменко и Носовского. Но конспирологические объяснения чаще всего ложные. Конспирология формирует неверную картину мира, делает нас неадекватными. Мы строим свою жизнь на фальшивых предпосылках”;
– “Конспирология и, если шире, постмодерн — это копирование. Когда мы творим историю, мы идем по дороге к Богу, даже через боль и страдание. Когда мы повторяем историю, мы идем по дороге к дьяволу, даже если воодушевлены самыми благими побуждениями. История — всегда созидание, а не повторение. Наше общество сейчас застряло в повторениях. Мы живем под лозунгом «Можем повторить!». Мы строим не новую Россию — «прекрасную Россию будущего», — а «СССР-2». Мы возвращаем Крым, опять проводим Олимпиаду, возрождаем идеологию, затеваем новую холодную войну и вообще выбиваем пыль из старых чучел. Это касается не только власти, но и оппозиции, которая мыслит себя диссидентами 70-х годов и мечтает о бурях 91-го года”;
– “Тоталитарной власти нужен некий миф, героический сюжет. Он извлекается из контекста, и под него перелицовывается настоящее. При тоталитаризме миф служит оправданием насилия и бесправия, он мобилизует нацию и консолидирует гражданское общество вокруг правителей, наконец, он имитирует плодотворность тоталитарной стратегии, присваивая символический капитал предков. Но все это нужно лишь для сохранения статус-кво, для бенефициаров ситуации. Подлинный воодушевляющий миф существует в памяти нации без поддержки государства, поэтому задача власти — приватизировать его. Невежество нации, незнание истории — важнейшие условия для присвоения национального мифа. Пресловутое безнравственное «победобесие» — прекрасный пример”.
Конспирология видит причины всего во врагах. Теория врагов народа товарища Сталина является такой же конспирологией, только ее политическим вариантом. При этом товарищ Сталин бросил все усилия страны на врагов внутренних, связывая их происки с врагами внешними, например, немецкой или японской разведками.
Кстати, сейчас как бы наоборот – QAnon уже захватил и Японию: “У аккаунта в Твиттере, где переводили на японский с английского захватывающие тексты QAnon и вели по-японски свои дискуссии местные сторонники пока ещё нынешнего президента США, было более 80 тысяч подписчиков. После попытки захвата здания Конгресса в Вашингтоне его вроде заблокировали от греха подальше” [24].
И это важно, поскольку вспышку поствыборного насилия связали с конспирологией в США, поскольку они активируют мобилизацию насилия: “Движение QAnon мобилизовало нескольких индивидов вкючиться в насилие, похищение людей и вандализм.В основном потому, что в отличие от конспирологических теорий о покушении на Кеннеди идеология QAnon базируется на представлениях ее сторонников о социальной справедливости и и моральной необходимости спасать детей от зловещего заговора сатанистских педофилов. Если кто-то из нас действительно верит, что тысячи детей держат заложниками для передачи влиятельным элитам, это точно так мобилизует и нас. Есть конкретный моральный компонент в идеях QAnon, который в основном отсутствует в других конспирологиях, что способствует превращению их в общественное движение, поскольку это не расплывчатый набор идей, блуждающих в киберпространстве” [25].
Уход QAnon из сети не даст окончательного решения проблемы, поскольку информация теперь подается текстовыми сообщениями, что воздействует еще сильнее, так как это передача между друзьями, имеющая огромную эмоциональную силу, поскольку слухи в Фейсбук можно игнорировать, а такие персональные сообщения – нет [26]. Люди хотят предупредить об опасности, чем в массовое сознание вносятся нотки параноидальности.
Сегодня констатируется вообще расцвет конспирологии: “2020 год стал настоящим ренессансом теорий заговора. Оно и понятно. Когда мир находится в неопределенности, хочется верить, что, кроме руководящих нами растерянных кретинов, есть какая-то организованная и эффективная сила, будь то инопланетяне, сионские мудрецы или иллюминаты” [27].
И еще: “Неужели мы, чей взгляд уже давно не замылен демократическими изысками, мы, пережившие чипирование Октябрем в трех поколениях, мы ежедневно проглатывающие 25-й кадр пропагандистской машины, позволим каким-то американским имплантам изменить нашу жизнь? Ознакомившись с глубинами нашего разума, с нашей литературой, философией и религией, эти американские импланты сами по себе отсохнут. Так что не надо, уважаемый режиссер, так недооценивать собственный народ! Есть еще теория о том, что вышки 5G способствуют коронавирусной инфекции. У этого гнилого дерева есть две корявые ветки. По одной версии, радиация от вышек 5G ослабляет иммунитет и тем самым способствует появлению болезни. По другой теории, эти вышки передают вирус непосредственно через волны связи. В то время как большинство конспирологических теорий остаются предметом обсуждения на кухне или в интернете, эта теория уже привела к сотням инцидентов от России до Англии, Европы и Америки. Чаще всего, достается специалистам, возводящим вышки. Но в ряде случаев вышки поджигали” (там же).
Это все юмор, но страх и опасности реально отключают нашу рациональность. Человек в этом случае становится эмоционально, а не рационально реагирующим. Мы как бы верим в опасность сильнее, чем в безопасность, это страх даже животного, а не человеческого порядка. Поэтому теории заговора столь хорошо укореняются в наших мозгах.
Идет поиск отграничения настоящих заговоров от фальшивых, к решению проблемы даже подключили искусственный интеллект: “Настоящие заговоры — это умышленно скрытые, реальные действия людей, работающих вместе, преследуя свои недобрые цели. А вот теории заговора, напротив, разрабатываются и развиваются открыто.Теории заговора намеренно сложны. Вместо того чтобы попытаться объяснить что-либо одно, теория заговора пытается объяснить сразу все, обнаруживая связи в областях человеческого взаимодействия, которые, как правило, скрыты — в основном потому, что их не существует” [28].
Авторы этого автоматизированного подхода говорят так: “Теории конспирологии сместились в онлайн и стали конечным продуктом коллективного рассказывания. Мы опирались на такие параметры нарративной схемы: люди, места и объекты истории и их взаимосвязи. Онлайновая суть конспирологии дает возможность исследователям отслеживать развитие этих теорий как серии часто несвязанных слухов и соединять фрагменты в обстоятельное повествование” [29]. Авторы проанализировали таким образом Пиццагейт, пандемию и антивакциночное движение.
Один из авторов этого исследования пишет: “Конспирологические теории намеренно сложны и отражают всеобъемлющее мировоззрение. Вместо того, чтобы что-то одно, конспирология старается объяснить все, открывая связи между сферами человеческого взаимодействия, которые в другом случае нам недоступны, особенно потому, что они не существуют” (там же).
Авторы внимательно анализировали Пиццагейт. Эта конспирология возникла в момент президентских выборов 2016 г., где вместе смешались и Х. Клинтон, и политика демократов, и сатанисты-педофилы. Все они вдруг оказались в общем нарративе.
Были проанализированы 17,498 постов с апреля 2016 до февраля 2018. Предложенная ими модель рассматривала каждый пост как фрагмент спрятанной истории, чтобы понять общий нарратив. был построен граф, который легко делился на малые подграфы. Когда убрали из него людей, места, отношения, соединенные конспирологией, он распался на ничем не связанные между собой области политики, еды, странного мира сатанизма. Можно сделать вывод, что конспирология соединяет вместе более достоверные компоненты в совершенно недостоверное их объединение. При этом к этим составным элементам возникает доверие, которое потом переносится на всю теорию.
Мы можем увидеть такие странные связки во многих прошлых конспирологиях. Дж. Оливер говорит: “Теории заговора не являются чем-то уникальным для дигитального времени, особенно когда речь идет о глобальном здоровье: в 1400-х в бубонной чуме обвинили евреев, некоторые связывали российский грипп в 1889 с новой технологией электрических лампочек, а во время эпидемии гриппа 1918 слухи рассказывали, что фирма Байер испортила свой аспирин” [30]. Он добавляет: “Эти теории привлекают внимание и легко распространяются благодаря интернету. И все это опасно, даже не принимая во внимание то, что главным распространителем конспирологии на земле является действующий президент Соединенных Штатов”
Проблема инфодемии лежит не только в конспирологии. Например, анализ 2000 аккаунтов наиболее активных дискутирующих на темы за и против вакцин показал, что автоматических ботов среди них было только 17% [31]. Оппоненты вакцины говорили также о консервативной политике и конспирологии. Фактчекинг должен учитывать немедицинские нюансы этих разговоров, поскольку онлайновые сообщества не являются гомогенными, и слухи циркулируют в малых подгруппах, а там может быть своя идентичность и своя идеология.
Анализ этого потока выявил такие особенности. 13% участников делились политическим контентом: 9% – консервативным, 4% – либеральным. 9% делились конспирологическим контентом, где 5% составляли общие конспирологические теории, остальное – консервативные конспирологические теории. Но 95% аккаунтов были за вакцинирование.
Японские исследователи обнаружили, что японцы ходят в масках не потому, что верят, что они защищают от вируса, а потому что другие так делают и это их успокаивает [32]. То есть это подчинение индивида большинству, который можно признать одним из успешных инструментов в восточных странах, но его нет в странах западных, где долгое время воспитывалось именно индивидуальное поведение.
К сожалению, из этого также следует, что применяемые официальными лицами приемы воздействия могут не менять неправильное поведение, а лишь усиливать его. Когда официальные лица ругали домашние встречи в период пандемии, то они, наоборот, отражали их как норму. То есть вместо акцента на риске, следует акцентировать безопасность. Новая норма возникает, когда люди узнают, что другие следуют этим правилам. Но для этого сначала надо определить, кому верит аудитория. Влиять на массовое сознание не так легко, как кажется. По этой причине в кризисных ситуациях типа пандемии следует более точным в словах и примерах, чтобы они оказались действительно работающими.
Мы привыкли слишком рационально оценивать людей, но толпа, например, при нападении на Капитолий мыслит по-другому. Возникло даже такое направление, которое будет интересным и в будущем, которое можно обозначить как “мышление толпы”. Теперь оно стало более частотным сильным, поскольку новости ушли в интернет, влияя на поведение напрямую и быстро. Трамп также внес свою долю в этот тип нового поведения, делая враждебными людей, которые думают по-другому
Как действует толпа? Люди не могут все проверять, у них нет для этого ресурсов, поэтому они пользуются эвристикой, например, верят информации, которая приходит от людей, которым они доверяют. Интерпретировать факты помогает и то, что Б. Пэрис назвала ключевой эвристикой – расовая идентичность [33]. Часто интерпретация покоится на старых представлениях, а не на сегодняшних фактах и доказательствах. Наверное, это можно отнести к “инерции” нашего мышления, но которая, опираясь на старые знания, ведет нас и в сегодняшнем дне.
Среди тех, кто захватил Капитолий, было много сторонников QAnon [34]. В свое время Трамп говорил в своем Твиттере: “Я не знаю многого об этом движении, кроме того, что я понимаю, что они меня очень любят, и это мне нравится”.
Анализируется русский след в штурме Капитолия [35]. Но вряд ли он будет таким явным. ФБР также расследует появление полмиллиона долларов в биткоинах, полученных ключевыми фигурами и группами крайне правых перед беспорядками 6 января от кого-то из Франции, что зафиксировано компанией, анализирующей переводы в криптовалюте [36].
Прогнозируется использование этого события в своей внутренней пропаганде в России и Китае. Закрытый отчет разведки говорит, что Россия усиливает темы насилия и хаоса в этом инциденте в Капитолии, что сторонники движение АНТИФА ответственны за захват здания. Китайские медиа пишут о закате демократии и оправдывают свои действия против протестующих в Гонконге.
Профессор П. Дибб пишет: “Си Цзиньпин и Владимир Путин будут рады хаосу, разворачивающемуся в США и возникнет соблазн воспользоваться возможностями этой ситуации” [37].
Так все и происходит. Телеполитологи на экране спасали Россию от судьбы отключенного от Твиттера Трампа. С. Митрофанов написал: “российские эксперты из Телевизора сделали «правильные выводы». Раз американские социальные сети и институты в конце концов смогли свалить авторитарного лидера с ядерной кнопкой, значит, мы должны эту опасность пресечь на корню. Глобальным сетям противопоставить российский суверенный интернет, либо вообще его отключить. А институты везде задавить, откровенно подчинив их центральной власти” [38].
И еще: “Но главный мотив – поддерживать хаос в Америке. Искренний депутат Думы Журавлев не устает повторять, что происходящее в Америке ему и его избирателям нравится. Какая радость, – говорит он, – камертон демократии сломался! Не по кому поверять демократию! Пусть тонут пиндосы!” (там же).
В самой России конец года ознаменовался введением законодательных ограничений, призванных контролировать информационные потоки, для чего возникло понятие “иноагентов” [39 – 41], закон против клеветы в сети [42 – 43]. А иноагенты уже вызвали ассоциации с печально известным понятием “враги народа”.
А. Архангельский подчеркнул абсурдность нового закона о просветительской деятельности: “сегодня выступить с просветительской лекцией на территории какого-нибудь учебного заведения, не нужно получать специальное разрешение чиновника на уровне местных властей или самого учебного заведения. Потому что просветительская деятельность не лицензируется, в отличие от образовательной. Но, если это будет лицензировано, то проректор по международным делам, а мы понимаем, с какой из служб всегда связан проректор по международным делам, должен будет отследить, есть ли там, например, иностранное финансирование. То есть, это связка с законом о физических лицах-иноагентах. И тогда вы не сможете прочесть лекцию о темных эпизодах истории России, потому что это будет работать (а там есть такая размытая формулировка) против интересов страны. Там нет выражения «лить воду на чью-то мельницу», но оно здесь идеально подходит — в чьих интересах просвещаете, товарищи?” [44].
Это определенный разворот назад, поскольку “иноагенты” явно напоминают “врагов народа” из прошлой эпохи. Сюда же “плюсуется” и интерес Следственного Комитета к истории, который будет отслеживать ее “фальсификацию” [45]. То есть люди в погонах теперь будут курировать и историю.
Н. Арбатова отмечает “успешность” этой работы еще и до включения Следственного Комитета: “По данным Левада-Центра, роль Сталина в жизни страны положительно оценивают сегодня в общей сложности 70% россиян. Популяризация Сталина как сильного лидера достигается практически полным исключением темы политических репрессий из школьного образования и героизацией Сталина-победителя, построившего самую мощную военную империю с ее последующими победами – первый спутник, полет в космос Гагарина и многое другое, что внушает гордость за страну. И здесь встает другой неудобный для власти вопрос: как быть с революцией (или контрреволюцией) 1991 года? С одной стороны, это историческое событие явилось точкой в окончательном распаде Советского Союза, который, по известному высказыванию, стал «крупнейшей геополитической катастрофой века». С другой стороны, та революция, ельцинское государство и Конституция привели к власти сегодняшнюю правящую элиту, на которую бросают тень проклятия в адрес августа 1991 года. Пока этот исторический парадокс остается нерешенным” [46].
По сути перед нами процесс введения идеологии с помощью правоохранительных институтов. Официально идеологии нет, но реально она присутствует, поскольку именно правоохранительные институты отслеживают тех, кто пытается перейти красные линии.
Идеология фиксирует официальную онтологию, обязательную для всех картину мира. Институты призваны бороться с теми, кто не признает эту онтологию. Конспирологию тоже вводит свою онтологию, но это как бы подпольная, или контр-идеология. С ней государство не борется уже так интенсивно, поскольку она может не противоречить официальной. Но пример с QAnon демонстрирует, что это может трансформироваться и в серьезную опасность для государства.
Можно сделать несколько выводов из случившегося, из того, как беспорядки в Капитолии оказались связанными с конспирологией:
– ведущие бренды размещали свою рекламу,на сайтах, размещающих конспирологию, включая сайты, поддерживаемые российской властью, тем самым помогаю распространению теорий заговора финансово [47];
– к этому привело и то,что Силиконовая долина не хотела быть “арбитром правды” и дезинформация размещалась на всех технических платформах, они ничего не делали еще и потому, что в этот период Д. Трамп обвинял медиа в нелюбви к консерваторам, 70 республиканских кандидатов опиралась на некоторые конспирологические моменты в своей предвыборной борьбе [48];
– сторонники Трампа и сторонники QAnon в 2018 году практически слились в единую группу, Россия показала заинтересованность в нацеливании своих операций влияния на сторонников QAnon [49];
– управляемая извне информация широко распространяется в сети: Фейсбук заблокировал целую серию пропагандистских инструментов, управляемых Россией: 24 аккаунтов, 25 страниц, 11 групп и 19 аккаунтов в Инстаграм, сфокусированных каждый на другую страну. В русском варианте, например, они назывались Эхо Молдовы, Эхо Казахстана, Эхо Киргизстана, другие были нацелены на Украину, Крым и Беларусь [50].
Любая кризисная ситуация, искусственная или настоящая, открывает множество возможностей для воздействия на массовое сознание. Естественная нехватка информации в этот момент сразу заполняется конспирологическими размышлениями, направленными против страны потенциального конкурента/противника.
В заключение можно сказать, что человек все равно живет своим умом, как бы на него не воздействовали, но и теории заговора будут существовать, пока существует человечество. И у мира нет особого выбора, поскольку массовое сознание живет по более сложным законам, чем таблица умножения. Одновременно оно более подвержено шаблонам, поэтому может становиться более управляемым.
Литература
