Георгий ПОЧЕПЦОВ, rezonans.asia
Харари видит отличие человека как вида в том, что люди могут оперировать виртуальностью. Виртуальные объекты окружают нас повсюду: от религии до идеологии, от книг до фильмов… “Правильная” виртуальность является четким маркером “свой/чужой”.
Людей формирует та или иная виртуальность, поскольку она создает модель мира в головах. Мир форматируют те, в чьих руках медиа. Гарри Поттер, например, влиял на мозги так, что чем больше книг о нем прочитал молодой человек, тем скорее он голосовал за демократов, а не республиканцев в США. Или не столь давнее сбрасывание памятников в США, призванное привести героев к новым представлениям о героичности.
Опасность не той виртуальности хорошо чувствует власть, которая ее боится, зато правильную виртуальность кладут в основание госпропаганды. Там в результате мы живем полностью в мире виртуальности, которая тиражируется всеми возможными способами: от газет и телевидения до кино и телесериалов. Это “певцы”, которые своими сладкими речами увлекают нас за собой.
В двадцатом веке произошло освоение “целины” виртуальности для политики. До этого ее любила религия, потом полюбила идеология. Здесь есть простой и доходчивый инструментарий: религия или политика трансформируется в поступки героев. В результате этого сочетания герой в формате развлекательности говорит нужные слова и совершает правильные поступки. И, как правило, за этим героем может даже стоять реальный человек из жизни. Герой тиражируется настолько серьезно, например, Чапаев, что делает даже следующий “лишний” шаг в массовом сознании – становится героем анекдотов. Это полностью самостоятельный шаг, поскольку трудно себе представить, что отдел пропаганды ЦК делал это. Просто массовое сознание пытается таким образом снять с себя “груз” пропаганды.
За неправильные поступки в виртуальном мире тоже может последовать наказание. Можно вспомнить такие примеры, когда наказание в физическом мире приходит за проступок в мире виртуальном:
– за попытку взорвать здание ФСБ в компьютерной игре Minecraft: “Суд приговорил к пяти годам колонии 16-летнего школьника из Канска (Красноярский край) Никиту Уварова по обвинению в обучении террористической деятельности. В основу дела легли действия подростков в компьютерной игре Minecraft”: “в деле, само собой, нет ничего о построенном в компьютерной игре «Майнкрафт» здании ФСБ и попытке — виртуальной — его взорвать, что, по мнению многих российских СМИ, общественности, и стало причиной уголовного дела. Делать из следователей дураков или их демонизировать никто никому помешать не может, но надо понимать, что это затушевывает реальные нитки, которыми дело шито” ([1], см. также [2]).
Или такое появление в реальной жизни магического факультета из Гарри Поттере: “В 2017-м Кремль увидел девочек в тяжелых грубых ботинках и мальчиков в их полукедах с голыми щиколотками — московскую школоту, — вышедших на демонстрации против коррупции и скандирующих на Тверской «Гриффиндор! Гриффиндор!». Кремль обратил внимание, началась кампания против вовлечения школьников и студентов в политику (несанкционированную)” [3].
Ведь не зря, видимо, Д. Быков, который объявлен государством иностранным агентом, что привело к его эмиграции, читает лекции о Гарри Поттере. И это не все – еще и о российских политических анекдотах рассуждает [4]. А ведь его за все это хотели и отравить по модели Скрипаля или Навального.
Это вариант физического ответа на неприятное для государство информационные действия. Сегодняшние маленькие дети любят ужасные слова типа монстра. Мойдодыр для них это, например, “водяной монстр”. Для современных взрослых таким монстром стала пропаганда, поскольку она вполне подходит на роль информационного монстра. Он порождает ложь, изображая из нее чистейшую правду. Журналисты – это слуги именно такого информационного монстра.
В воздействии на нас наиболее опасны разного рода сочетания виртуального и реального, поскольку в результате мы реагируем на виртуальность, закамуфлированную под реальность. Нам кажется, что это и есть реальность, но на самом деле это “нарисованная” в нашем воображении картинка. Последняя война России в Украине также описывается таким образом: “В ходе этой войны Кремль переживает имиджевую катастрофу. Чтобы такого рода операция была успешной необходимо несколько факторов: она должна быть молниеносной и сопровождаться определенными маркерами, например, очевидным желанием населения быть нейтральными в отношении к вторгающейся армии. Должна быть ясная демонстрация того, что армия противника сдается в плен, т.е. кадры с большим числом пленных с поднятыми руками. Должны быть ясные маркеры территориального захвата — сегодня взяли город А, завтра город Б, причем, предпочтительно крупные центры. Образов войны в городе надо избегать, потому что сразу в памяти возникает Грозный, Алеппо, это очень плохо. Война в городских условиях очень тяжелая, потому что целый ряд вооружений невозможно применять, а если и применять, то с большими жертвами среди гражданского населения. Это все равно, что прийти и сказать: «Мы совершаем военное преступление». Но путинская операция не выглядит успешной прогулкой и это ставит под сомнение всю ее концепцию, потому что она строится на идее, которую формулировал Путин — освобождение Украины. Мы не видим, чтобы какие-то люди радостно приветствовали своих освободителей. Зато видим жуткие кадры, каких Европа не видела со времен Второй мировой войны. Вторжение вызвало очень большой шок, это долго не забудется” [5].
Мы все живем в мире, построенном кем-то в наших головах. Именно там он должен быть правильным с точки зрения государства. В реальности он может и чаще бывает другим, но в головах… Мы в принципе всегда живем в описаниях реальности, а не в самой реальности, но когда они начинают принципиально расходиться, это может привести к катастрофе.
Евгений Киселев, российские тележурналист, который сейчас работает в Киеве, рассуждает так: “Как говорил один из героев любимого фильма моего детства “17 мгновений весны” Мюллер-Броневой: “Невозможно понять логику непрофессионала”. Немножечко перефразируя эту замечательную цитату, как бы сейчас сказали, мем: невозможно понять логику человека, который живет в придуманном им мире. Хотя я готов предположить, что придуманный мир, в котором живет Владимир Путин, – это мир ХХ или даже XIX века, когда важно поднять знамя победы над поверженным городом противника. Важно, чтобы тебе принесли ключи от капитулировавшей столицы, а этого можно добиться только, извините, как в старину, идя в рукопашный бой” [6].
И ведущий этой радиопередачи М. Соколов констатирует: “Придуманный мир столкнулся сейчас с реальностью”.
И еще один довод из такой же “копилки”. Историк А. Зубов считает, что “на самом деле Путин страшно разгневан на то, что Украина решила покончить с советским прошлым. У нас не снесен ни один памятник Ленину, в Украине снесены все, улицы переименованы, главное, что Украина этим не ограничилась, а пошла на путь союза с Западом, на путь союза с НАТО, каждый месяц добавляет в этом. Он не понимает, видимо, что все это произошло после аннексии Крыма, после отторжения Донбасса, что он сам вызвал этот западный тренд украинской политики такой однозначный. Но теперь он понимает, что не может остановить иначе, все переговоры, которые он вел с западными лидерами политическими, с Байденом, с Макроном, с Джонсоном, он их вел, говоря именно о том, чтобы восстановить советскую зону влияния, включить в нее Украину, легализовать присоединение Крыма. Ничего из этого у него не получилось, Запад непреклонен, сейчас не эпоха Мюнхена, не межвоенный период, поэтому он решил, коль вы не хотите миром, то мы будем войной действовать” [7].
Пропаганда становится страшнее оружия, когда она подталкивает к войне, которой бы даже бы не было без нее. Она выстраивает черно-белую картину мира, делая все новых и новых врагов. Пропаганда по сути это производство, которое производит врагов. Именно такая продукция в определенные периоды становится нужной для государства. Без пропаганды война теряет свою рациональность, она становится невозможной.
По этим причинам пропагандисты, строящие виртуальные миры, попадают под санкции. Вот недавнее дополнение к списку, где давно находится В. Соловьев и др.: “Из работников СМИ под персональными санкциями оказались известные медийные персоны – телеведущие Аркадий Мамонтов, Тигран Кеосаян, Ольга Скабеева, главный редактор издания Regnum Модест Колеров, сотрудник НТВ Роман Бабаян и ведущий RT Антон Красовский. Далее по списку – писатель и общественный деятель Захар Прилепин, виолончелист и друг президента Путина Сергей Ролдугин” [8].
Как видим, есть одно расхождение между пропагандистами и писателями: писателей за выдуманные миры награждают, а вот пропагандистов, которые могут даже считать себя журналистами, наказывают, правда, не столь часто. Практически сейчас все известные “телелица” попали под санкции: европейские или американские: Соловьев, Эрнст, Симоньян и другие [9].
Пропагандисты строят мир, нужный власти. Более того, они даже навязывают именно его населению, что облегчает управление массовым сознанием, но одновременно может вести страну в тупик. Трудно добраться до цели, идя по придуманной кем-то дороге.
Пропагандисты говорят и описывают действительность, которой нет. По этой причине они столь важны при подготовке к войне. Они могут нарисовать страну или целый мир, представляющий опасность. Реально они могут оправдать все и вся.
Вот М. Громов пишет о программе Дмитрия Киселева, поддерживающей атмосферу войны: “Вывод очевиден: сейчас важно не критиковать, а сплотиться. Быть несогласным — значит ненавидеть свою страну. Интеллигенция выступает с позиции НАТО. Иноагенты тоже не дремлют. В конце немного про вакцину и индексацию пенсий. Завершает картину недели сюжет про ЛНР и музей молодогвардейцев, на память которых могут покуситься украинцы” [10].
И еще: “Еще в январе 2021 года главный редактор телеканала RT Маргарита Симоньян вбросила тему: «Люди Донбасса хотят жить у себя дома и быть частью нашей великой щедрой Родины, и мы обязаны им это обеспечить. Россия-матушка, забери Донбасс домой». Спустя год, 17 января 2022 года, в программе у Владимира Соловьева декан факультета мировой политики МГУ Андрей Сидоров говорит в этом же ключе, но уже совсем другими словами: «Вынимать украинскую занозу необходимо… и, может быть, военным путем. С этим решением я был бы полностью согласен»” (там же).
Из обманного формата могут прийти только псевдогерои. Из них делают героев, так как это бойцы, только не настоящие, а пропагандистские. Усиленное внимание зрителей получают во время войны и “инфобойцы”. Причем с двух сторон конфликта, сейчас, к примеру, под санкции ЕС попали Мария Захарова, Маргарита Симоньян и Владимир Соловьев [11]. Это создатели виртуальной, а не информационной реальности, только кровь на их руках оказывается не виртуальной, а настоящей.
Пропаганда, когда ее поддерживает государство, находит себе место везде: в литературе и искусстве, в школе и в академии наук. Пропаганда очень любит историю, поскольку там также можно рассказывать любые небылицы, ведь свидетелей описываемых событий давно нет в живых.
В любом варианте медиа она готова трубить сбор. Ее цель одна – массовое сознание, которое не может от пропаганды защититься, поскольку она является улицей с односторонним движением.
На пресс-конференции пленных сотрудников полиции РФ прозвучали такие слова: “мы завоюем территорию, кто людей будет завоевывать” [12]. Их сказал российский подполковник в Киеве…
Литература
